Философия оптимизма. Гносеологический оптимизм
4. НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ПРОБЛЕМА СТАРОСТИ
Современная наука и связанный с ней характер труда и динамики производства наполняет «кубок Оберона» напитком бессмертия. Но не высыхает ли этот напиток, сохраняет ли его современная наука в процессе старения организма, сохраняется ли в старости активная, преобразующая функция человека? Меняется ли в условиях новой науки традиционное понятие старости?
Прежде всего меняются возрастные пределы старости — она начинается значительно позже. Далее, она почти полностью лишается своего традиционного определения, она перестает быть старостью в традиционном смысле — периодом непрерывной деградации. Связь такого изменения с современной наукой видна отчетливее, когда речь идет о ликвидации ряда болезней, сокращающих длительность жизни и работоспособности человека. И еще отчетливее — при анализе общего экономического эффекта науки, при определении научных основ происходящего уже и проектируемого далее подъема уровня потребления. Менее отчетлива связь современной науки с рационализацией и оздоровлением экологических условий. Сейчас на очереди негативная сторона проблемы, необходимость ограждения лесов, водоемов и воздуха от загрязнения. Но это только часть, начало радикальной рационализации экологической среды человека как условия увеличения длительности и заполненности его жизни.
Эти два определения — длительность и заполненность, экстенсивное и интенсивное увеличение человеческой жизни, характеризуют изменение характера и содержания труда. Применение неклассической науки означает переход труда к новым, все более общим и фундаментальным, динамическим, реконструирующим производство функциям. Подобная эволюция труда неотделима от эволюции науки, в которой все более фундаментальные принципы становятся пластичными, изменяющимися, зависящими от экспериментального и производственного опыта.
В таком преобразовании характера и содержания труда источник их специфического воздействия на «старость» в условиях научно-технической революции, воздействия, которое сочетается с прямым физиологическим и экологическим эффектом науки.
Слово «старость» поставлено в кавычки не потому, что она исчезает — этого не происходит,— а потому, что понятие старости и ее характер и роль радикально меняются. Естественным представляется распределение функций между сосуществующими и сотрудничающими поколениями, когда «отцы» хранят устаревший порядок, а «дети» — носители нового, того, что нарушает традицию. Конфликты «отцов» и «детей» обычно и выражали разрыв между двумя компонентами труда и познания — поддержанием традиции и ее преобразованием. Такой разрыв был основой и традиционализма старости и нигилизма молодости, Лонгин — один из мыслителей первых веков нашей эры,— анализируя «Илиаду» и «Одиссею», приписывал «Илиаду» с ее накалом страстей молодому Гомеру. А проникнутая тихой мыслью «Одиссея», по словам Лонгина, напоминает солнце, близкое к закату: оно сохраняет свои колоссальные размеры, но уже не пылает… Если взрыв конструктивной мысли ассоциируется с солнцем в зените, с юношеской страстью и темпераментом, а спокойная разработка нового принципа — с «Одиссеей», с солнцем на закате, то для современного научного творчества такая аналогия не подходит.
В производстве соответственно объединяется разработка технических принципов (когда-то можно было сказать: «спокойная разработка…») и революционное преобразование этих принципов.
В целом неклассическая наука и ее применение сближают те характерные черты творчества, которые ассоциировались с возрастными ступенями. Понятие «акмэ» (так греки называли высший расцвет творческих сил человека) меняется, это уже не пик графика, а вытянутая вдоль оси времени кривая. Она достигает максимума сравнительно рано и сохраняет максимальное значение до смерти или почти до смерти. Поэтому борьба за долголетие в смысле улучшения условий жизни (в частности, оздоровление экологической среды) и повышение эффективности медицины соответствуют требованиям современной науки и современного производства. Демографические опасения насчет увеличения процента стариков в составе населения и уменьшения трудового потенциала общества связаны с более чем наивным цифровым фетишизмом при определении возраста. На самом деле удлинение средней продолжительности жизни означает резкое уменьшение процента нетрудоспособных, резкое удлинение сроков максимальной творческой работоспособности.
Таким образом, геронтологический оптимизм тесно связан с гносеологическим, научно-техническим и экономическим оптимизмом.
Не следует, однако, думать, что геронто-логические задачи вытекают из экономических. Субъект труда, его интересы — цель, исходный пункт, определяющий планы реконструкции характера, орудий и объектов труда. Интересы человека — экстенсивное и интенсивное увеличение жизни, ее продление и ее максимальное заполнение активным преобразованием мира.