Уют на конвейере
Репортаж специального корреспондента журнала Н. ЗЫКОВА.
Вес типичной кровати в древнеримском доме достигал нескольких тонн: кровать, как, впрочем, и другие предметы обстановки, вырубалась из камня. И наверняка был юмористом тот, кто эти неподъемные глыбы объединил в понятии «мебель», что в переводе означает «движимость».
На фотографиях — образцы продукции, которую во время Великой Отечественной войны выпускал завод № 41: слева — глиссер, справа — аэросани.
В далекое прошлое ушла каменная мебель: уже много столетий человек в своем доме признает обстановку из дерева и лишь изредка отдает предпочтение металлической кровати. И все эти столетия создание предметов мебели считается особым искусством, высшим классом столярного мастерства. Тех мастеров, которые делают кресла, буфеты, шкафы, серванты, комоды, кровати, столярами не называют, а величают краснодеревцами. В аттестате об окончании специального учебного заведения значится: «присвоена профессия краснодеревщика». Это звание сохраняется в знак уважения к профессии, напоминая, что когда-то уют создавался лишь из дорогого красного дерева. Время внесло коррективы, и появилась мебель из палисандрового дерева, из розового, из ореха. Дешевую мебель стали делать из недорогой древесины, подделывая ее под ценные породы. В России, например, умельцы создавали дешевую плетеную мебель из черемухи, а кустари Московской губернии настолько наловчились в профессии, что перекупщики из Москвы, забирая их продукцию, ставили на изделия иностранное клеймо и сбывали под видом заграничного товара.
Время внэсло коррективы не только в материал, но и в способы производства: спрос вырос настолько, что кустарный метод сдал свои позиции, производство предметов уюта перешло на промышленные рельсы. Сегодня только один Московский мебельно-сборочный комбинат в год выпускает около полумиллиона «предметов уюта» — столько не делалось во всей дореволюционной России.
А НАЧИНАЛОСЬ ТАК…
Полвека назад там, где сейчас раскинулись многоэтажные корпуса Московского мебельно-сборочного комбината № 2, было болото. В истоках уже забытой реки Неглинки плавали утки, а кучера купали лошадей. Здесь, в районе Марьиной рощи, было решено создать деревообрабатывающий завод. Основу завода составили , три механические пилы: две горизонтальные, одна вертикальная. Заводу был присвоен номер 41. Вскоре сюда подошла железнодорожная ветка, и «трехпильный завод» стал единственным в нашей стране поставщиком высококачественных деревянных деталей. Энтузиазм и мастерство работающих оказались настолько высоки, что предприятие превратилось в техническую базу для обмена опытом с родственными и смежными предприятиями.
В магазинах появились платяные шкафы, выпущенные этим заводом, затем другая мебель, началась реконструкция и расширение предприятия, но 1941 год временно изменил планы.
Рассказывает инженер-технолог комбината Тамара Валентиновна ШАЕВА.
С началом Великой Отечественной войны завод № 41 включился в выпуск специальной продукции для нужд фронта: он делал переправочные средства, волокуши, глиссеры, аэросани. С началом мирной жизни коллектив завода вернулся к продукции мирных дней. Не все было просто. Так, например, чтобы сделать первую сотню бельевых шкафов, выпускники ремесленного училища № 75 сначала смастерили рубанки, деревянные цикли и даже рабочие столы.
Pages: 1 2